Цепной пес [СИ] - Your Name

Казалось бы, когда еще им может выпасть такой случай? Но нет, всех пришлось лично уговаривать. Проще всего оказалось с Агнессой. Она согласилась после того, как я пообещал ей встречу с отцом. Арью уговаривать пришлось немного дольше. Ей я намекнул на долг. Хотя мне даже и в страшном сне не могло присниться, что во время бала на императора может кто-то напасть. Арья легко в это поверила.

Харальд категорически отказывался. В возможность покушения на императора он не поверил. Возможность поговорить с людьми, с которыми он никогда бы не увиделся в обычной жизни, его тоже не интересовала. От предложения провести вечер с какой-нибудь аристократкой Харальд тоже отказался.

Тогда я пошел к Лире. Её уговорить оказалось не сложно, тут мне помогла Агнесса. Она и уговорила Лиру. Сложней было заставить её купить платье за мой счет. В конце концов я просто поставил её перед фактом, что это подарок и отказываться от него нельзя. Ну а Лира силой потащила за собой Харальда.

Сложней всего было с Тирионом. Он уперся всем своими конечностями и наотрез отказал выходить из дома. Тут ничего не помогало, даже Агнесса не смогла его уговорить. После того, как другие аргументы у него кончились, Тирион начал заявлять, что у него все равно нет костюма. А от моего предложения подарить ему этот злополучный костюм, он яростно отказался. В конце концов, вмешался Харальд. Ему было обидно, что его одного силой затащили на бал, и он приказал Тириону. И даже не поленился написать приказ по всем правилам. Главное, чтобы он в архив случайно не попал. А то будут потом над ними историки смеяться.

Императорский бал устраивался в отдельном, специально построенном для этого здании дворца. Вокруг был прекрасный зимний парк, украшенный снежными и ледяными фигурами. Главный зал освещался тысячами свечей. Можно было провести электрическое освещение, хоть это и было бы дороже. Но так было романтичней. В эпоху неудержимого прогресса науки и техники и ломки старых традиций Императорский Зимний бал оставался оплотом старины и вечных традиций.

Прекрасные дамы на этот вечер забывали о моде и надевали платья, скроенные по бабушкиным фасонам. А их кавалеры оставляли дома новомодные смокинги и надевали военные мундиры и традиционные дворянские одежды.

Я вылез из кареты и подал руку Арье. Девушка, опираясь на мою руку и придерживая другой рукой подол платья, грациозно вышла из кареты. Её изящные движения были безупречны и сделали бы честь любой, самой знатной аристократке. Она надела темно-зеленое платье с открытыми плечами, которое я заказал для неё специально для этого бала. Арья не надела сегодня обязательный для ношения символ некромантов — серебряный медальон с изображением черепа. Вместо него у неё были доставшиеся от матери сережки с изумрудами и изумрудное колье.

Агнесса сама выпрыгнула из своей кареты, чуть не сломав при этом каблук. Она свирепо посмотрела на меня и потащила за руку Тириона. Я не мог смотреть на неё без усмешки. Девчонка до последнего бунтовала против платья и туфлей на каблуках. Но все же согласилась одеться по всем правилам бального этикета. Черное платье до щиколоток с корсетом и перчатки. От прически она отказалась, нагло стянув черные волосы в обычный хвост.

На шее у девчонки красовалось ожерелье из крупных черных камней. Это был вызов и предпочтениям самой Агнессы, не любившей богатые наряды и здравому смыслу. Откуда у сироты могло взяться ожерелье из редчайших в нашем мире, и, насколько мне известно, в других мирах тоже, черных алмазов? На меня не смотрите, мне придется разорить до копейки все казино столицы, чтобы купить только половину камней из ожерелья. Но Агнесса, узнав, что это подарок отца, надела его без возражений, даже не задумываясь о его цене.

Тирион очень забавно смотрелся рядом с бойкой девчонкой. Он стеснялся своего наряда, расшитого дворянского камзола, и своей спутницы. Тирион робел перед ней, боялся наступить на подол её платья. Совершенно не разбирался в этикете и не знал что делать. От этого Агнесса злилась, чем приводила бедного парня в еще большее замешательство.

Харальд и Лира были совсем другой парой. Полковник надел свой парадный мундир и больше ни о чем не думал. Даже о забытых дома честно заработанных орденах и медалях, которые он вполне мог сегодня надеть.

А вот Лира была растерянна не меньше Тириона. Если Агнесса терпеть не могла платья и туфли, но умела их носить. То вот Лира не умела ходить на каблуках. Её учили весь вечер. Для неё специально купили туфли на самом низком каблуке. Потом буквально вырвали их у Агнессы, которая тоже захотела их надеть. Опять учили ходить на каблуках. В общем, девушка уже порядком устала. Ей все надоело. И теперь она стояла, буквально вцепившись в руку Харальда, и равнодушно относилась ко всему происходящему. Она одна из девушек не надела никаких украшений и была в самом простом платье.

Я тихо провел эту разношерстную компанию через черный вход, чтобы не смущать их и публику. А потом зашел под руку с Арьей через парадный вход. Дворецкий громко представил нас, назвав наши титулы. Арья сразу ускользнула от меня и пошла к нашей компании. А я остался раскланиваться с многочисленными знакомыми.

Мы прибыли несколько позже положенного срока, но в пределах приличий. Первые медленные танцы уже кончились, и музыканты играли вальс. Молодые дворяне и дворянки чинно расхаживали в старинных нарядах, под строгим присмотром своих родителей. В центре зала кружились в танце пары, но танцующих было мало. Бал будет продолжаться всю ночь, и основное действие начнется только после полуночи, когда появится император. Поэтому все берегли силы.

Чем мне нравиться этот был, так это тем, что даже щеголи и франты одеваются со вкусом. Традиционные бальные платья с длинными подолами, перчатки и веера. Минимум драгоценностей и лишних украшений. Их кавалеры тоже одеты со вкусом. Военные мундиры, дворянские камзолы, парадные плащи у волшебников и магов. Я тоже имел право надеть плащ с фамильным гербом, но не стал этого делать. Это кстати было символом и означало, что я в ссоре со своей семьей.

— Призрак! — услышал я знакомый звонкий голос.

Повернувшись, я увидел двух старых друзей, времен беззаботной студенческой юности. Радушно улыбнувшись, я горячо поприветствовал их. И только потом я заметил, что они держатся за руки.

— Неужели он все-таки набрался смелости признаться тебе? — удивленно спросил я синеглазую красавицу Валентину, сводившую с ума пол-университета,

— Ага, — саркастически усмехнулась девушка. — Это я сначала сказала, что знаю о его чувствах, потом еще и призналась в них самой себе за него. А то пришлось бы до старости ждать.